Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари6 *? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?
Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет.
Обычно страстям приходить в движение от чувств; но когда у кого есть любовь и воздержание, то они не движутся, а когда нет, движутся. Гнев имеет нужду в больших врачевствах, нежели похоть; и любовь потому и называется великою, что она есть узда гнева
не всякий может достигнуть совершенства любви и познать истинно Возлюбленного, а только тот, кто совлекся уже ветхаго человека, тлеющаго в похотех прелестных (Еф. 4: 22), и облекся в новаго, обновляемаго в разум по образу Создавшаго (Кол. 3: 10). Кто любит деньги, воспламеняется тленною телесною красотою, предпочитает настоящую славу, тот, источив силу любви на что не следовало, делается слеп к созерцанию истинно Возлюбленного. Посему сказано: Возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем умом твоим (Мк. 12: 30).
Блажен человек, в котором есть любовь Божия, потому что носит он в себе Бога. Бог любы есть, и пребываяй в любви в Бозе пребывает (1 Ин. 4: 16). В ком любовь, тот вместе с Богом превыше всего. В ком любовь, тот не боится, потому что любовь изгоняет страх (1 Ин. 4: 18). В ком любовь, тот никем никогда не гнушается, малым и великим, славным и бесславным, бедным и богатым; напротив того, сам для всех бывает отребием (сором); вся покрывает… вся терпит (1 Кор. 13: 7). В ком любовь, тот ни перед кем не превозносится, не надмевается, ни на кого сам не наговаривает, и от наговаривающих отвращает слух. В ком любовь, тот не ходит лестью, сам не запинается и брату ноги не запинает. В ком любовь, тот не соперничает, не завидует, не смотрит ненавистным оком, не радуется падению других, не чернит падшего, но соболезнует о нем и принимает в нем участие, не презирает брата в нужде, но заступается и готов умереть за него. В ком любовь, тот исполняет волю Божию, тот ученик Божий. Ибо Сам благий Владыка наш сказал: о сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте… да любите друг друга (Ин. 13: 35, 34). В ком любовь, тот никогда ничего не присваивает себе, ни о чем не говорит: «Это мое», но все, что ни есть у него, предлагает всем в общее употребление.
Чти Бога, возлюбленный, и храни заповеди Его, и вскоре, если не здесь, то там, позади себя увидишь унижающих тебя. Посему храни любовь, как зеницу ока; в ней — свет и жизнь. Храни её, она — радость для всех приверженных к ней. Она — Божеское стяжание, она — Ангельское достоинство. Храни её. Если возлюбишь её, обновится яко орля юность твоя (Пс. 102: 5). Если соблюдешь её, будет радованием твоим пред Богом и пред Ангелами. Если возлюбишь её, благоуспеешь во всех делах своих. Если возлюбишь её, вселится в тебя благодать Божия, и эта благодать будет источником врачевания людям, и благоухание её возвеселит сердце твое. Она — стол всех добродетелей, в ней нет печали смертной, она учит правде и мужеству, терпению и миру, она — дом Божий. Храни её. Сам же Господь даст нам её и плоды её. Ему слава во веки! Аминь.
Как солнце светозарными лучами улыбается всей земле, так любовь светозарными деяниями приветствует всякую душу. Если приобретем ее, то угасим страсти и просияем до небес. Всякий труд совершишь, как скоро улучишь святую любовь; а когда нет ее, ни в чем нет успеха, — тогда и гнев свирепеет, и нравы грубеют, и к трудам по высокомудрию примешивается тщеславие.
Любовь есть полнота бесстрастия, — изглаждение страстей: она приносит долготерпение, охлаждает кипящий гнев, внушает смирение, смиряет гордыню.
Страх Божий, когда он бывает в чувстве души, обыкновенно очищает и истребляет нечистоту ее. Пригвозди, — говорит пророк, — страху Твоему плоти моея… (Пс. 118: 120) Святая же любовь в действии своем иных снедает, по оным словам «Песни Песней»: Сердце наше привлекла еси… сердце наше привлекла еси… (Песн. 4:9). А некоторых она просвещает и радует действием своим по сказанному: …на Него упова сердце мое, и поможе ми, и процвете плоть моя (Пс. 27:7), и сердцу веселящуся, лице цветет (Притч. 15: 13). И когда человек весь бывает внутренне соединен и срастворен с любовью Божиею, тогда и по наружному своему виду, на теле своем, как в зеркале, изъявляет светлость душе своей. Так прославился Моисей Боговидец.
Возвести нам, о Ты, прекраснейшая из добродетелей, где Ты пасеши овцы твоя? Где почиваеши в полудне (Песн. 1:6)? Просвети нас, напой нас, наставь нас, руководи нас, ибо мы жаждем прийти к Тебе. Ты владычествуешь над всеми. Ты уязвила душу мою, и не может стерпеть сердце мое пламени Твоего. Итак, воспев Тебя, иду. Ты владычествуеши державою морскою: возмущение же волн его Ты укрочаеши и умерщвляеши. Ты смиряеши, яко язвена, гордый помысл и, мышцею силы Твоея расточив… враги Твоя (ср.: Пс. 88: 10-11), делаешь любителей Твоих непобедимыми от всякой брани.
Любовь есть подательница пророчества; любовь — виновница чудотворений; любовь — бездна осияния; любовь — источник огня в сердце, которые чем более истекает, тем более распаляет жаждущего. Любовь — утверждение Ангелов, вечное преуспеяние.
Сила любви в надежде, ибо надеждою ожидаем воздаяния любви.
Кто говорит, что любит Господа, а на брата своего гневается, тот подобен человеку, которому во сне представляется, что он бежит.
Любящий Господа прежде возлюбил своего брата, ибо второе служит доказательством первого.
Умножение страха Божия есть начало любви, а совершенство чистоты есть начало богословия.
Нисколько не будет противно, как я думаю, заимствовать сравнения для вожделения, страха, тщательности, ревности, служения и любви к Богу от человеческих действий. Итак, блажен, кто имеет такую любовь к Богу, какую страстный любитель имеет к своей возлюбленной. Блажен, кто столько же боится Господа, сколько осужденные преступники боятся судии. Блажен, кто так усерден и прилежен в благочестии, как благоразумные рабы усердны в служении господину своему. Блажен, кто столько ревностен к добродетелям, сколько ревнивы мужья, лишающие себя сна от ревности к своим супругам. Блажен, кто так предстоит Господу в молитве, как слуги предстоят царю. Блажен, кто подвизается непрестанно угождать Господу, как некоторые стараются угождать человекам.
По моему разумению, вера подобна лучу, надежда — свету, а любовь — кругу солнца. Все же они составляют одно сияние и одну светлость.
Кто хочет говорить о любви Божией, тот покушается говорить о Самом Боге; простирать же слово о Боге погрешительно и опасно для невнимательных.
Слово о любви известно Ангелам, но и тем по мере их просвещения.
Любовь есть Бог (ср.: 1 Ин. 4: 8), а кто хочет определить словом, что есть Бог, тот, слепотствуя умом, покушается измерить песок в бездне морской.
Любовь по качеству своему есть уподобление Богу, сколько того люди могут достигнуть, по действию своему она есть упоение души, а по свойству — источник веры, бездна долготерпения, море смирения.
8. Любовь, собственно, есть отложение всякого противного помышления, ибо любы… не мыслит зла… (1 Кор. 13: 4-5).
Любовь, бесстрастие и сыноположение различаются между собою одними только названиями. Как свет, огонь и пламень соединяются в одном действии, так должно рассуждать и о сих совершенствах.
По мере оскудения любви бывает в нас страх, ибо в ком нет страха, тот или исполнен любви, или умер душою.
Истинно любящий всегда воображает лицо любимого и с услаждением объемлет образ его в душе своей. Вожделение это не дает ему покоя даже и во сне, но и тогда сердце его беседует с возлюбленным. Так бывает обыкновенно в телесной любви, так и в духовной. Некто, уязвлен будучи такой любовью, сказал о самом себе то (чему я удивляюсь): Аз сплю по нужде естества, а сердце мое бдит… (Песн. 5: 2) по великой любви моей.
При сравнении зол должно выбирать легчайшее. Например, часто случается, что, когда мы предстоим на молитве, приходят к нам братия, мы бываем в необходимости решиться на одно из двух: или оставить молитву, или отпустить брата без ответа и опечалить его. Но любовь больше молитвы, потому что молитва есть добродетель частная, а любовь есть добродетель всеобъемлющая.
Священная двоица — любовь и смирение; первая возносит, а последнее вознесенных поддерживает и не дает им падать.
Слезы об исходе от сей жизни рождают страх, а когда страх породит безбоязненность (то есть упование), тогда воссияет радость, когда же достигнет конца радость нескончаемая, прозябает цвет святой любви.
Не красть, не убивать есть дело самое обыкновенное; но поверить, что Бог силен совершить невозможное, на сие требуется великий дух, крепко приверженный к Богу, — это служит знаком истинной любви.
Люби, — и все должное в сем отношении исполнишь. Ибо любовь есть исполнение закона, — она и указывает должное, и силу дает к исполнению того; она есть исполнительная сила закона, источник, из которого исходит все законное и одно законное. У любви только и дела, что творить законное, не потому, чтобы закон навязывал ей сие совне, а потому, что если она в движении, то ничего не может делать, кроме законного, сознает ли она сие законное или не сознает. Она же есть основа мира, благоденствия и спокойствия общественного. Когда бы сделалась она общедвижущею силою, тогда не нужно было бы ни охранителей порядка, ни судов. Все спелось бы стройно само собою. А без любви общежитие не прочно. Внешно все одно, а внутренно разрознены: это куча песку несцепленного. «Если нет любви в нас, то весь состав тела расторгнут» — говорит святой Златоуст.
Не себе угождати. В другом месте: никтоже своего си да ищет (1 Кор. 10: 24). И Спаситель говорит, что первый шаг на пути спасения есть: да отвержется себе (Мф. 16: 24). Двинувшись от себя, кого встречаем? Бога и братий. Бог благоугождается внутренним настроением, — верою, страхом Божиим, преданностью Богу, сердечным к Нему прилеплением и упованием. Внешняя же деятельность вся почти идет у нас в соприкосновении с братиями, и тут-то главное: не себе угождать, не своих си искать, — чего бы это ни касалось. Казалось бы, что от этого разоришься или подавлен будешь; а на деле бывает так, что этим только прочно и зиждется благо каждого и всех. Откуда сила на это? От любви, которая все братнее считает своим; ибо любит их как себя. Противоположно ей — самоугодие, источник всего недоброго и всех нестроений между нами, больших и малых. Как только потянулся кто к себеугодному, тотчас ущерб другому, от него неприятность, а далее и раздор.
Над всеми же сими стяжите любовь, яже есть соуз совершенства.
Но как, говорит, над всеми — любовь? Прежде помянул уже утробы щедрот и благость. Не любовь ли это? И что лишнего против этого имеет любовь? Любовь есть некое Божественное свойство; а щедрость и благостыня суть человеческие расположения, в естество наше вложенные, только самостью подавляемые. Посему их являть — значит показывать себя человеком; а любовью дышать — значит Бога в себе являть. Ибо Бог — любы есть (ср.: 1 Ин. 4: 16). Щедрость и благостыня хотя и доброту сердца обнаруживают, но всё же более в деятельной стороне силу имеют, а любовь самую глубь сердца обнимает, откуда исходища живота, и самые те добрые расположения оживляет, равно как и всё доброе, бывающее в нас. Любовь настоящая есть дар Божий. Любы от Бога есть и всяк любяй от Бога рожден есть (ср.: 1 Ин. 4: 7). Понимает ее только тот, кто ее возымел; но изъяснить словом едва ли и он может. Посему она есть достойный искания предмет для всех и паче всего.