Коварство — в сердце злоумышленников, радость — у миротворцев.
преизбыток Божия человеколюбия можно познавать в этом, что благими воздаяниями награждает не за труды и поты, но за удовольствия, можно сказать, и радости; так как из всего, что веселит, главное есть мир, который каждому желательно иметь в такой мере, чтобы не только самому пользоваться, но, по великому обилию оного, уделять и не имеющим. Ибо сказано: «<i>блажени</i><i> миротворцы</i>», а миротворец тот, кто дает мир другим.
Итак «блажени миротворцы: яко тии сынове Божии нарекутся». Кто же именно? Подражатели Божию человеколюбию, что свойственно Божией деятельности, то самое показывающие в жизни своей. Благодеющий Податель благ и Господь совершенно истребляет и в ничто обращает всё, что не сродно с добром и чуждо ему, и тебе узаконяет сей образ действования: изгонять ненависть, прекращать войну, уничтожать зависть, не допускать до битв, истреблять лицемерие, угашать в сердце пожигающее внутренность злопамятство, вводить же на место сего, что восстановляется истреблением противоположного. Как с удалением тьмы наступает свет: так вместо исчисленного выше появляются плоды духа: «любы, радость, мир, благость, долготерпение», и всё собранное Апостолом число благ (Гал. 5: 22).
Но, может быть, ублажение имеет в виду не только благо, доставляемое другим, но, как думаю, в собственном смысле миротворцем называется, кто мятеж плоти и духа и междуусобную брань естества в себе самом приводит в мирное согласие, когда в бездействие уже приходит закон телесный, «противовоюющ закону ума» (Рим. 7: 23), и, подчинившись лучшему царству, делается служителем божественных заповедей. Лучше же сказать, будем держаться той мысли, что слово Божие советует не это, то есть не в двойственности представляет себе жизнь преуспевших, но в том, чтобы, когда разорено в нас «средостение ограды» (Еф. 2: 14) порока, с растворением с лучшим обоя соделались совокупившимися воедино.
Что сделал Единородный Сын Божий, то же сделай и ты по силам человеческим, ставши виновником мира и для себя самого и для других. Поэтому тебя, миротворца, Он и называет сыном Божьим; поэтому и применительно ко времени жертвы Он не упомянул ни о какой другой заповеди, кроме примирения с братом, выражая, что это важнее всего.
Блаженны миротворцы (Мф. 5: 9). Здесь Христос не только осуждает взаимное несогласие и ненависть людей между собой, но требует еще более, — именно того, чтобы мы примиряли несогласия и других; и опять представляет также духовную награду. Какую же? Ибо они будут наречены сынами Божьими, так как и дело Единородного Сына Божьего состояло в том, чтобы соединить разделенное и примирить враждующее.
Постараемся же и мы избавлять от бесчисленных бедствий тех, которые подвергаются им и перестанем поступать так, как мы поступаем теперь, когда, например, видя, что другие ссорятся и дерутся между собой, останавливаемся и окружаем это дьявольское зрелище, чтобы позабавиться бесстыдством других. Может ли что быть бесчеловечнее этого? Видим, что бранятся, дерутся, раздирают друг у друга одежду, разбивают друг другу лицо, и спокойно продолжаем стоять. Неужели тот, кто дерется, медведь? Неужели зверь? Неужели змей? Это человек, всегдашний сообщник твой; он брат тебе, он сочлен твой. Итак, не делай для себя зрелища, но прекращай ссоры; не забавляйся, но укрощай; не побуждай других к такому бесстыдству, но разнимай и усмиряй дерущихся. Радоваться таким несчастным случаям свойственно только людям бесстыдным, подлым, непотребным и безумным. Ты смотришь на человека бесстыдно поступающего, и не замечаешь, что и сам то же делаешь? И ты не вступаешься, чтобы рассеять сборище дьявольское, и прекратить злобу человеческую! Чтобы мне и самому принять побои, скажешь ты, — и ты это велишь? Совсем нет! Ты не примешь их. А если и примешь, так это будет тебе вместо мученичества, потому что за Бога претерпишь это. Если же не хочешь принять побоев, то подумай. Сам Господь восхотел претерпеть за тебя крест. Как обижающий, так и обижаемый, от сильного гнева, ими обладающего, подобны пьяным и потерявшим рассудок, потому и имеют нужду в человеке здравомыслящем, который бы им помог: первому, чтобы перестал обижать, а второму, чтобы избавился от побоев. Итак, пойди и подай руку помощи — трезвый опьянелому. Подлинно, и гнев опьяняет, и это опьянение даже гораздо хуже опьянения от вина.
Ведь и ссора — кораблекрушение, притом и гораздо бедственнее того. В самом деле, кто ссорится, тот или изрыгает хулы, и, таким образом, теряет все прежние добрые дела, или в сильном гневе клянется ложно, и, таким образом, впадает в геенну, или наносит побои и совершает убийство, и опять подвергается такому же кораблекрушению. Итак, пойди, прекрати зло, спустись в это бурное море и спаси утопающих, и, разрушив зрелище дьявольское, уговаривай каждого порознь, погаси пламень и укроти волны. Если пожар распространится, огонь усилится, — не бойся: многие тебе подадут руку помощи, только начни, — а прежде всех поможет Бог мира. И если ты первый начнешь гасить пламя, то многие и другие последуют за тобой, и ты получишь награду и за их доброе дело.
Два старца имели неудовольствие друг на друга. Одному из них случилось занемочь. Некто из братий пришел посетить старца, и тот стал просить брата, говоря: «С таким-то старцем я в ссоре и желал бы, чтобы уговорил ты его, и мы бы примирились. И сам я рад бы для кого-нибудь сделать доброе дело». Брат отвечал: «По приказу твоему, авва, поговорю ему». Но, вышедши, брат стал рассуждать сам с собой: «Может быть, старец не примет моих слов, может быть, выйдет ещё огорчение». По смотрению же Божию один из братий приносит пять смокв и небольшое число тутовых ягод. Брат, выбрав одну смокву и несколько ягод, отнес к тому старцу в келью его и сказал: «Кто-то принес это к старцу, а он говорит мне: «Возьми и отдай такому-то». Старец, услышав это, пришел в удивление и сказал: «Это он прислал мне?» — Брат отвечает: «Да, авва». И старец взял принесенное, сказав: «С добрым делом пришел ты». Брат, расставшись с старцем, пошел в свою келью и, взяв две смоквы и несколько тутовых ягод, понес к другому старцу, и, поклонившись, сказал: «Возьми это, авва, прислал тебе такой-то старец». И так тремя смоквами и несколькими тутовыми ягодами довел их до примирения. А старцы не знали, что это сделал брат. Один из них сказал: «Примиримся ли мы теперь?» — «Да, авва, твоими молитвами», — отвечал брат. Старец сказал: «Слава Богу!» — И старцы помирились при благодати Божией.
Кто ради мира терпит сердитого, тот воистину есть сын мира